Мангуп-Кале. Городище
Путешествуя как-то и осматривая местность, я увидел город приятнейший, весьма вознесенный, вокруг имеющий горы, вблизи же равнины, укрепление имея вокруг, как города палисады, средине город стоит чудом ужасающим и странным...
иеромонах Матфей, 1395 г.
Центральное место среди памятников историко-культурного наследия полуострова занимает - городище Мангуп-Кале. Трудно выделить более известное, столь бгатое археологическими матриалами и сыгравшее столь значительную роль в истории средневековой Таврики место. Средневековый город-крепость находится в Бахчисарайском районе на горном плато, у подножия которого расположилось с. Хаджи-сала. Город долгое время являлся столицей княжества Феодоро, а после турецкого завоевания был частично восстановлен и использовался как крепость. Расположен этот замечательный памятник в юго-западной части внутренней гряды Крымских гор, на вершине горы-останца, возвышающейся над уровнем окрестных долин на 250 м, а над уровнем моря на 583 м и образующей плато площадью около 90 га. Историческое название — Баба-Даг, Отец-Гора.
История исследований
История открытий и изучения горной крепости насчитывает несколько столетий. Памятник привлекал внимание многих выдающихся исследователей и интерес к нему не иссяк и в наши дни. Столь продолжительные исследования принято делить на периоды. Начало было положено путешественниками, посещавшими плато в XVI веке, когда на нем еще теплилась жизнь караимской общины. Для первого периода характерны описания, составленные в основном дипломатами, военными, коммерсантами. Труд польского посла в Крыму Мартина Броневского «Описание Татарии» (1578 г.), по сути дела, открывает серию сочинений, касающихся «пещерных городов» Крыма. Ему же принадлежит первое описание цитадели на мысе Тешкли-Бурун с воротами, украшенными мраморными вставками, на которых высечены греческие надписи. Указывает он и на новое назначение комплекса - новые хозяева использовали его как тюрьму.
Сообщений, датируемых XVII столетием уже больше, но наболее интересное из них - сочинение турецкого дипломата Эвлии Челеби "Книга путешествий". Во время своего путешествия Э. Челеби подробно фиксировал в путевых записках увиденное на полуострове, не обходит он своим вниманием и Мангуп. Несмотря на некоторые неточности, его описание крепости считается наиболее полным и подробным из написанных в период до присоединения полуострова к Российской империи. Челеби делает акцент на деталях устройства оборонительных сооружений (амбразур, ворот), их архитектурной реконструкции и последующей реставрации. Одним из первых автор отмечает крайне удачный выбор местности для построения укрепления. Как и Броневский Челеби указывает на наличие греческой или генуэзской надписи над воротами цитадели.
Более планомерными стали исследования городища с ростом интереса к крымским древностям среди русских путешественников и ученых, получивших возможность посещать памятники Крыма, с его присоединением. Крайне важны не только описания, но и рисунки, составленные посетителями Мангупа. В 1780-90-е гг. военными топографами были сняты первые планы городища, которые, вместе с тем, до сих пор не опубликованы. Начало научному описанию памятников Мангупа и других «пещерных городов» Крыма было положено академиком П. С. Палласом. Паллас отличался не только хорошей наблюдательностью, но и исключительной добросовестностью. Подробно описав географическое положение Мангупа, он значительное внимание уделил архитектурно-археологическим памятникам, и в частности оборонительным сооружениям.
Обследование архитектурных памятников с целью принятия мер по их сохранению производилось впервые в 1821 году, когда правительство поручило академику Кёллеру составить доклад о состоянии фортификации Мангупа. В тот период считалось, что укрепления на плато принадлежали генуэзцам. Основное же внимание было уделено остаткам главных крепостных ворот в балке Капу-Дере.
Весьма интересными представляются сведенья швейцарского путешественника Дюбуа де Монпере, сопровождавшего свои сочинения атласом рисунков. Автор предполагал, что возникновение "пещерных городов" связано с деятельностью византийского императора Юстиниана I, стремившегося преградить от вражеской опасности южные регионы полуострова, перекрыв цепью укреплений горные проходы. Так появляется гипотеза о возведении "длинных стен", а также формируется византинистское течение в историографии Мангупа.
Первыми, хотя и небольшими по масштабу, раскопками на плато руководил в 1853 году А.С. Уваров. Целью их было отыскание гробниц "прежних владетелей этого города". Эти изыскания стли началом зарождения нового, более широко научного подхода к исследованиям крымских памятников, относимых тогда к округе Херсонеса. Собственно импульс в изучении его расходился далеко за пределы хоры этого памятника и способстововал продолжению изучения "пещерных городов". Ф. К. Брун, много занимавшийся изучением исторической топографии Северного Причерноморья, опираясь главным образом на генуэзские документы, убедительно отождествил с Мангупом топоним Феодоро, известный по ряду источников XIV— XV вв. Это мнение прочно вошло в современную науку. Брун был сторонником распространенного тогда мнения о долгом пребывании в Горном Крыму готов, пришедших сюда, вероятно, в середние III в.
Изучение оборонительных линий Мангупа начинается с 1890 года, когда организацией археологических исследований занимался германист Ф.А. Браун. Им было открыто две надписи, имеющие большое значение для датировки крепостных сооружений. Особое внимание Браун уделил культовым памятникам, таким как октогональный храм на Тешкли-Буруне и базилика в северной части. В том же году выдающийся крымовед А.И. Маркевич сделал описание башни, находящейся в верховьях балки Тобана-Дере.
Возобновились раскопки лишь в 1912 году и руководил ими Р.Х. Лёпер. Как и его предшественник Ф. А. Браун, археолог намеревался отыскать следы пребывания готов. С этой целью предполагалось исследовать здание цитадели, большую базилику, кладбище в Табана-Дере и другие памятники. Но раскопки не оправдали ожиданий, а вещей, относящихся к готской эпохе, не было найдено вовсе. Весьма важной для постановки вопроса о времени начала крепостного строительства на Мангупе была находка в одной из гробниц базилики фрагмента надписи с именем Юстиниана, по мнению В. В. Латышева, Юстиниана 1. Среди других эпиграфических материалов особо следует отметить плиту с надписью 1363 г., упоминающую Феодоро и Пойку. На мысе Тешкли-Бурун велись раскопки цитадели внутри донжона. К сожалению, Лепер, редко бывавший на Мангупе, не оставил ни подробного отчета, ни дневников. Нет даже удовлетворительной описи находок. Ничего ранее турецкого времени обнаружено не было. Отсюда следовал вывод о сооружении крепости на мысу турками после захвата ими Мангупа. К такому же выводу на основании изучения особенностей фортификации цитадели пришел А. Л. Бертье-Делагард.
После установления советской власти, в отношении Мангупа, переданного приказом Крымревкома в ведение Крымохриса в 1921 г, предпринимались такие мероприятия: была организована охрана территории городища, а в 1927 г. произведено выделение охранной зоны. Вопрос о необходимости возобновления исследований средневековых городов Крыма, и Мангупа в частности, был поставлен уже в 1921 г. А. А. Васильевым. Но археологические исследования Мангупа возобновились только в'1938 г. Столь продолжительная пауза была вызвана усилением научного интереса к Эски-Кермену, который, по предположению Н. И. Репникова, в VI—X вв. именовался Доросом и был столицей Крымской Готии до разрушения его хазарами. По мнению Н. И. Репникова, возвышение Мангупа как городского центра Юго-Западной Таврики могло произойти не ранее X в. Для обоснования омоложения даты основания поселения на Мангупе автор приводит ряд аргументов. Так, утверждается, что, вопреки распространенному представлению о недостаточной исследованности памятника, на самом деле «площадь его изрядно во многих местах перерыта работами 1891, 1912, 1913— 1914 гг.. Отрицается принадлежность Мангупу надписи с именем Юстиниана, «базилика Брауна» переносится из VI в XI в., отмечается отсутствие на плато ранней керамики. Общий вывод таков: все известное на Мангупе — не ранее начала XI в., культурный слой здесь тонок, оборонительные стены поздние «как по смыслу, так и по характеру кладки».
Сравнивая стены Эски-Кермена и Мангупа, Н. И. Репников отмечает, что для последних характерна нерегулярная кладка с применением нетесанных камней, деревянных брусьев и известкового раствора. Отрицает автор и наличие здесь облицовки из тесаного камня. Ссылаясь на результаты осмотра стен, произведенного в 1928 г., он поддерживает мнение А. Л. Бертье-Делагарда о дате Мангупской обороны XIII-— XIV вв., а данные эпиграфики (надпись 1362 г. с именем Тохтамыша) позволяют ему вывести более узкую дату — вторую половину XIV в. Позднее, возвращаясь к этому вопросу при работе над археологической картой Крыма, Н. И. Репников в основном повторил эти выводы, добавив лишь, что главная оборонительная линия поддерживалась и в турецкое время.
Серьезным шагом в исследовании Мангупа явилась организация в 1938 г. экспедиции под руководством Д. А. Анкудинова, Е. В, Веймарна, М. А. Тихановой и А. Л. Якобсона. Основными объектами раскопок стали базилика (предполагаемый храм Константина и Елены) и дворец князя Алексея. Полученные материалы показали, что на плато сохранились следы поселения V—VI вв. Этим временем было датировано строительство базилики, но в дальнейшем М. А. Тиханова сузила эту дату до VI в. Основной вывод после раскопок был таков: Мангупская крепость входила в состав системы укреплений эпохи Юстиниана I, упомянутой Прокопием под образным названием «длинные стены» (в создании их могли принимать участие херсонесские строительные артели). После 1938 года "готский вопрос" стал закрытой темой в советской науке и работы на Мангупе были прекращены.
Непосредственное археологическое изучение оборонительных сооружений Мангупа возобновилось в 1967 г. Здесь начала работу совместная экспедиция Института археологии АН УССР и Крымского педагогического института им. М. В. Фрунзе под руководством Е. В. Веймарна. Первоначально изучение оборонительных стен ограничилось вырубкой растительности и незначительной зачисткой участка обороны в верховьях балки Капу-Дере у главных городских ворот, продолжались эти работы и в следующем году. В 1969 г. под руководством Е. В. Веймарна и И. И. Лободы (БИАМ) начались раскопки юго-восточной куртины цитадели в районе вылазной калитки, они велись до 1972 г. Кроме того, были обмерены комплексы пещерных казематов, расположенных вдоль обрыва мыса.
К лету 1972 г. было обнаружено около десятка новых звеньев крепостного комплекса Мангупа, которые позволили в общих чертах реконструировать очертания главной крепостной ограды, дискретно размещенные дверки которой обеспечивали неприступность всей территории плато и верховьев балок. С 1973 г. оборонительная система городища становится главным объектом изучения отряда Симферопольского госуниверситета им. М. В. Фрунзе; с 1975 г. отряд стал самостоятельной экспедицией. К 1982 г. археологическим раскопкам подверглись следующие памятники комплекса крепостных сооружений: две оборонительные стены на западном и восточном склонах мыса Чамну-Бурун, остатки протейхизмы перед нижней стеной в Табана-Дере, башня в верховьях этой балки, оборонительная стена на восточном склоне мыса Чуфут-Чеарган-Бурун, участок второго оборонительного пояса в верховьях Лагерной балки, оборонительная стена и-полукруглая башня в Гамам-Дере, следы ранней оборонительной стены на западном склоне мыса Елли-Бурун, оборонительная стена цитадели на мысе Тешкли-Бурун. Исследования на Мангупе с 1976 года проводятся под руководством А.Г. Герцена.
Топографическая ситуация
Мангуп - известняковое изолированное плато, его максимальная высота над уровнем моря около 600 м. С трех сторон он ограничен вертикальными обрывами, достигающими на западной стороне высоты 70 м. Северный склон прорезан тремя глубокими ущельями, разделяющими мысы (отроги), делающие в плане Мангуп похожим на четырехпалую кисть руки. Три ущелья расположены следующим образом с востока на запад: Капу-дере (Воротный овраг), Гамам-дере (Банный овраг), Табана-дере (Кожевенный овраг), которые разделяют между собой четыре мыса. Восточный мыс называется Тешкли-бурун (Дырявый мыс), далее к западу — Елли-бурун (Мыс ветров), Чуфут-чеарган-бурун (Мыс вызова иудеев), Чамну-бурун (Сосновый мыс). В верховьях балок есть мощный источник воды. Мангуп — самое большое средневековое укрепленное поселение на территории Юго-Западного горного Крыма. Обща площадь плато около 1 кв. км. (90 га).
Краткая история памятника
Древнейшие находки на Мангупе относятся к эпохе энеолита, однако они единичны. Со второй половины III в. начинается постепенное заселение плато, здесь формируется неукрепленное поселение. Очевидно, первые жители в первую очередь осваивают верховья балок, имевших выходы источников воды. С конца IV в. некрополи округи городища фиксируют увеличение здесь населения. Об этническом составе этого населения ведутся споры. Неопределенными являются мотивы, побудившие какую-то группу местного или пришлого населения долин крымских предгорий подняться на вершину плато. Существуют предположения о заселении Мангупа остатками обществ, проживавших в Крыму до нашествия германцев. Распространена и версия об изначальном заселении плато гото-аланскими племенами. Очевидным остается тот факт, что поселенцы появляются здесь в III в. н.э. и их численность неуклонно возрастает в следующие три столетия.
Во второй половине VI в., очевидно, в конце правления Юстиниана I, по инициативе византийской администрации, на плато возводится мощная крепость. Кроме стен, для утверждения христианства и для закрепления византийского господства в Таврике в центре городища строится большая базилика. Вероятно, именно здесь находился известный по письменным источникам Дорос, центр византийских владений в горной Таврике, и здесь размещалась резиденция «Господина Готии». В 80-х гт. VIII в. Мангуп был захвачен хазарами, которые за период своего недолговечного владычества успели перестроить некоторые участки фортификационной системы.
К середине IX в. крепость вновь переходит в подчинение византийской администрации и включается фему Климатов, возможно даже, на первых порах являясь административным центром фемы. Архелогические материалы фиксируют в этот период (середина IX—X вв.) значительное увеличение доли виноделия в экономике. Вероятно, тогда Мангуп становится крупным винодельческим центром (известно не менее 9 больших тарапанов), где изготавливалось вино из винограда, выращенного в окрестных долинах. В конце X — начале XI в. поселение приходит в упадок, который продолжался до середины XIV в.
Дошедшие до нас остатки оборонительных сооружений относятся к более позднему времени — к XIV—XV векам. Стены с башнями и полубашнями опоясывали все плато с севера, запада и частично с юга. Их не было только там, где обрыв скалы достигал нескольких десятков метров. Надписи на камнях, связанные со строительством крепостных стен, а также письменные источники говорят о том, что в ХIII— XV веках город именовался Феодоро. В русских и западноевропейских источниках его называют Мангупом. Владели городом, как предполагают, с XV века князья из армянского рода Гаврасов, видных византийских деятелей, правивших ранее в Трапезунде. Генуэзцы именовали их «господами Феодоро», русские — мангупскими князьями, а княжество — Мангупским. Территория, которую занимало княжество, в западноевропейских документах часто называлась «Готией».
Время возникновения княжества точно не установлено, но, безусловно, оно существовало до татарского нашествия и было одним из самых больших в юго-западном Крыму. Его границы на северо-востоке доходили до реки Качи, на западе — до земель Херсонеса, а на юге княжеству до появления генуэзцев, принадлежало, по-видимому, все побережье от Алушты до Балаклавы. Население княжества состояло из отдаленных потомков готов и алан; были также греки и караимы, армяне и татары, принявшие христианство. Занимались в основном полеводством, огородничеством, садоводством, виноградарством и виноделием, скотоводством. Жители прибрежных районов — рыболовством, горожане — ремесленным производством: гончарным, кожевенным и другими.
Когда золотоордынский темник Ногай в 1299 году разгромил города юго-западной Таврики, Мангуп уцелел. Княжество Феодоро не погибло и в 1399 году, когда полчища хана Едигея огнем и мечом прошли снова по этому краю, разрушили и сожгли многие города и селения, в том числе Херсонес. Правда, Мангупское княжество потеряло часть территории, на которой обосновались татары. А генуэзцы захватили некоторые приморские владения, включая район нынешней Балаклавы, где построили крепость Чембало. И все же княжество сохранило свою независимость и еще долго оставалось довольно сильным. В XIV—XV веках оно играло заметную роль не только в истории Крыма. Письменные источники упоминают о связях княжества с Москвою, Валахией (Молдавией). Это была политическая сила, с которой считались не только генуэзцы, но и татары.
История мангупских правителей изучена недостаточно. Первым из наиболее известных князей был Алексей, который именовал себя «господином и владыкою Феодоро и Поморья». Он правил до 1434 года. При нем велось интенсивное крепостное, дворцовое и церковное строительство. Росла внешняя торговля, построили собственный порт Авлиту недалеко от устья реки Черной, впадающей в Северную бухту Севастополя. В 1427 году для его защиты была перестроена крепость Каламита. Скоро Каламитский порт стал главным в юго-западном Крыму. Это чувствительно ударило по торговым интересам генуэзцев и закончилось вооруженным столкновением.
Энергичного князя Алексея, вступившего в открытую борьбу с итальянцами, поддерживал хан Хаджи-Гирей, который, однако, стремился извлечь свои политические выгоды. В 1433 году Алексей предъявил консулу Кафы Батисте де Фаранри свои претензии на Чембало и, не дождавшись ответа, направил в крепость под видом купцов своих лазутчиков, а затем и войска. Местные рыбаки, недовольные установленными генуэзцами порядками, поддержали мангупские войска. Солдаты генуэзского гарнизона бежали в Кафу (Феодосию). Крепость перешла во владение Мангупского княжества. Действия князя Алексея вызвали переполох в Генуе. Чтобы восстановить свой престиж и вернуть утраченную крепость, итальянцы отправили к берегам Таврики эскадру из двадцати галер и шести тысяч отборных воинов под командованием Карла Ломеллино. В июне 1434 года эскадра появилась у Чембало. После недолгой осады генуэзцы ворвались в крепость, истребили ее защитников и многих горожан. Сына князя Алексея и его приближенных, попавших в плен, заковали в кандалы и отправили в Геную. Каламита была сожжена. После генуэзцы отправились в Кафу по суше и по морю, повсюду чиня разбой. Ломеллино пошел на Солхат (Старый Крым), решив проучить и татар, но был наголову разбит Хаджи-Гиреем и бежал в Кафу. Генуэзцы запросили у татар мира, который и был подписан в Солхате.
Вскоре после этих событий Алексей скончался, и княжеством управляли его сыновья — Алексей, которому генуэзцы вернули свободу, Олубей и Исаак (в русских источниках — Исайко). Была восстановлена Каламита, процветала торговля, успешно конкурируя с итальянцами. Почти четыре десятилетия их политика оставалась неизменной. После смерти Алексея-младшего, судя по татарским источникам,княжил его сын Олубей, или Улубей ("большой князь"). Это было татарское прозвище. До 1475 г. все князья Феодоро исповедовали христианство и носили православные имена. Православное имя Олубея до нас не дошло. По-видимому, при нем наметилось сближение Мангупа с татарами.
В 1471г. Олубей умер и правителем Феодоро стал его брат Исаак (по генуэзским документам-Саик, по русским-Исайко). При нем генуэзцы ищут союза с Мангупом, что, несомненно, связано было с турецкой угрозой. Исаак посетил Кафу, где и заключил союз с генуэзцами. Княжество Феодоро в этот период имело важное политическое значение в Северном Причерноморье. С мангупскими князьями не только считались, но и стремились породниться правители соседних стран. Сваю дочь Исаак выдал замуж за Стефана III, государя Валахии. Московский великий князь Иван III намеревался женить сына на другой дочери Исаака. Предварительные переговоры вел русский посол Н.В. Беклемишев, боярин А.И. Старков должен был посетить Мангуп, передать Исааку подарки, начать переговоры о сватовстве.
Однако весной 1475 года Исаак умер, и власть, видимо, захватил один из сыновей Олубея. Старший сын Исаака Александр в это время гостил у своей сестры в Молдавии. Узнав о смерти отца, вернулся в Крым с отрядом валахов (молдаван) в 300 человек, который дал ему в помощь Стефан III. Александр высадился в бухте Ласпи и, прибыв в Мангуп, вступил на престол.
Вскоре на полуостров пришли османы. Турецкий десант высадился у Кафы, и она пала. Вслед за нею были захвачены и другие генуэзские колонии в Крыму. Турецкая армия подошла к Мангупу в июле 1475 года. Почти шесть месяцев длилась осада, пять раз противник штурмовал крепость, но так и не смог ее взять. Только в декабре голод заставил защитников Мангупа сложить оружие. Турки разграбили город, большинство зданий сожгли или разрушили, многих жителей, в том числе и членов семьи князя, увели в плен. Александр был казнен. В живых остался лишь его малолетний сын, который стал впоследствии в Турции родоначальником знатной, но не влиятельной фамилии.
Сам Мангуп со всеми землями бывшего княжества был превращен в турецкий кадылык (округ). Оборонительные стены служили теперь новым хозяевам; до XVIIIв. здесь стоял турецкий гарнизон. К названию города турки прибавили слово кале (Мангуп-Кале значит "Мангупская крепость"). На картах Крыма ХVIII-начала ХIX в. в числе немногих крымских городов Мангуп еще значится. Жизнь в городе постепенно угасала. Когда турки, потерпев поражение в войне с Россией, ушли с полуострова, крепостью ненадолго завладели татары. После присоединения Крыма к России (1783) Мангуп покинули последние его обитатели.
